Перевернутый. Шут - Мая Смирнова

как Пьер имел небольшие познания в медицине, то он собрал все свои силы и, рискуя жизнью, направил их на глубокую рану. Его глаза загорелись золотом, и он понял, что рана гораздо глубже и опаснее, чем он ощущал. К счастью, оружие, которым был нанесен удар, не задело внутренних органов, но рана от этого не переставала быть менее опасной. Пьер почти терял сознание, напрягая все свои силы, но упорно буквально сшивал рану миллиметр за миллиметром, а также старался избавиться от возможных инфекций, попавших в нее. У Пьера не хватило достаточно сил на то, чтобы полностью исцелить рану, и все, что он смог сделать – это сделать ее менее опасной для жизни. Прежде чем силы окончательно покинули его, перед глазами заплясали черные точки, и он потерял сознание.

К счастью для него, в тот же вечер его нашли солдаты, которые отвезли его в ближайший лагерь. Пьер пролежал в бессознательном состоянии несколько дней, и за это время солдаты нашли Антонио Исамбер де Сент-Джули и сообщили ему о Пьере.

После того случая молодому человеку удалось только раза два использовать магию исцеления на других. Первый раз Пьер использовал ее, когда маленькая девочка упала с лошади, сломав себе руку. Вокруг почти никого не было, сама девочка была слишком мала, чтобы что-то понять, и Пьер решил рискнуть. Он быстро исцелил ее руку, используя туже самую технику, которую он использовал, когда исцелял свою рану.

Направив энергии в тело девочки, Пьер в деталях увидел перелом и смог быстро, но аккуратно и бережно, срастить кость, как будто она и не была сломана. Удивленное выражение на лице девочки заставило Пьера рассмеяться, но он тут же поспешил скрыться, справедливо предполагая, что если ребенок и решит рассказать кому-нибудь о ее странном исцелении, то взрослые ей просто не поверят. К тому же Пьер накинул на голову глубокий капюшон и закрыл нижнюю часть лица повязкой, поэтому он был уверен, что сможет остаться неузнанным.

Второй раз Пьер исцелил тяжело больного индейца, попавшего в плен к англичанам. С этим индейцем в плену была пожилая женщина, которая потом сказала Пьеру, что видела сон, что, когда ее единственный ребенок будет смертельно болен и они будут далеко от своего племени, к ним на помощь боги пошлют их лекаря и ученика богов. Под словами лекаря и ученика богов женщина, конечно же, имела в виду Пьера. Так или иначе, ее слова до сих не покидали мысли Пьера. Ему казалось, что словно вчера он вошел в хижину, в которой были заперты индейцы, и, используя свои энергии, смог вывести болезнь из организма умирающего. А потом, через несколько дней после как только мужчине стало лучше, Пьер, подкупив охрану, помог сбежать индейцам, так как мысль об их заточении и муках, которым они подвергались, не давала ему покоя. Совершая подобный поступок, молодой человек рисковал сам попасть в темницу за предательство, но, к его счастью, никто никогда не узнал об этом, и Пьер потом смог спокойно вернуться в Европу.

В обоих случаях после исцелений молодой человек чувствовал себя неимоверно уставшим до такой степени, что ему казалось, он вот-вот упадет в обморок. Ему очень повезло, что оба исцеления прошли гладко. Факт оставался фактом, Пьер не только рисковал тем, что выдавал себя и свои суперспособности, но он больше всего рисковал своей жизнью. Кроме того, скромные познания в медицине позволяли Пьеру исцелять практически наугад. В обоих случаях он поддавался на эмоции и случайные порывы души, не задумываясь, что легко может нанести больше вреда, чем пользы. Поэтому Пьер принял решение больше времени отводить на изучение медицины, чтобы в будущем, если его помощь понадобится, он мог бы оказать ее более эффективно, но не прибегая к своим силам. Но только Бог знает, с чем Пьеру придется столкнуться в будущем, и, может быть, его энергии и суперспособности могут стать причиной его смерти.

* * *

– Вот проклятие! – громко выругался Александр, когда выстрелив, промахнулся и не попал в шишку.

– С вас двадцать четыре золотые монеты, мой дорогой друг, – усмехнулся Габриель, поправляя свой синий жюстокор, сидя верхом на черном коне Роко, которого Филипп отдал ему, после того как Пьер пришел на маскарад.

– Один момент, мой друг, может быть, у меня еще получится, – запротестовал Александр, который очень сильно не любил проигрывать, особенно если дело касалось денег.

Пьер усмехнулся, наблюдая за тем, как его друзья спорят между собой и меряются, кто из них лучший стрелок.

Охота проходила не совсем так, как все ожидали. За все время, которое они утром провели в лесу, им никого, кроме двух или трех кроликов, подстрелить не удалось. Помимо Пьера, Саймона, Николаса, Филиппа, Александра и Габриэля, на охоту с ними был приглашен Флорент Пардаян де Дондрон, который, по непонятным причинам, избегал Пьера и не желал иметь с ним дел. Франсуа Лоран де Сент-Джули был также приглашен, но, к сожалению, ему не удалось присоединится из-за работы над расследованием. И, наконец-то, помимо старых друзей и знакомых, Филипп пригласил сына астролога, Кристофера Мэтью Комптона, который вместе со своим отцом решил остаться в Париже до середины зимы.

При свете дня Пьер смог хорошенько разглядеть Кристофера и отметить, что юноша выглядел младше своих лет. Когда Пьер сказал ему об этом, Кристофер посмеялся и поблагодарил, сказав что принимает это как комплимент. Кристофер не был большим любителем охоты, но принял приглашение Филиппа из уважения, а также потому, что он слышал, что Филипп был лучшим из охотников в благородном сообществе в Париже, поэтому Кристоферу было любопытно убедиться в этом воочию, он считал, что лучше не доверять слухам.

Наконец, последнее лицо, которое Филипп пригласил на охоту, был испанец Забдиэль Пиментель де Хесус, он представился как близкий друг Флорента и сын одного из испанских министров короля.

Забдиэль был высокого роста с широкими плечами и спортивным телосложением, синий костюм с золотой вышивкой удачно подчеркивал его на диво ладную фигуру. Его лицо обрамляли белые, коротко подстриженные кудрявые волосы. Черные густые брови, темно-карие глаза и большой нос выделялись на его лице, а острые скулы придавали Забдиэлю суровый вид. И если бы Пьер столкнулся с Забдиэлем на улице, то он бы дважды или даже трижды подумал, прежде чем связываться с ним.

Забдиэль свободно разговаривал на четырех языках: французском, английском, испанском и итальянском. Мужчина рассказал, что приехал в Париж, чтобы посмотреть на город и помочь его родственнику с семейным бизнесом, который касался торговли шелком.

Так или иначе, если бы Пьера спросили, он